«...Начиная с 90-го года, когда назрела явная угроза распада СССР и когда, наконец, в 1991 году он распался — это подействовало обескураживающе на всё население, на всю страну. Это было настоящее шоковое состояние общества.
Имелась в Москве какая-то незначительная часть людей — они вырабатывали, прогнозировали на год, на пятилетку ход событий, но чаще ошибочный.
Поэтому можно сказать с уверенностью, что все 300 с лишним миллионов населения Советского Союза (да и сами «аналитики») не могли представить себе ничего такого, что вскоре произошло.

Люди же совершенно не понимали, что делается, какая поставлена (даже приблизительно) цель «прорабами» перестройки... Почему вдруг страна оказалась в тисках всеохватывающего дефицита?
В стране накануне распада вдруг не стало почти ничего: ни мыла, ни носков, ни даже зубных щеток! На всей территории страны стала вводиться карточная система на водку, на сахар, на табачные изделия.
Резко упали заказы на оборонных заводах. Заводы остановились. И не только оборонные. Появились массовые многомиллионные долги по заработной плате в промышленности и бюджетной сфере. Безработица.

Сельское хозяйство оказалось вне внимания государства, как бы сразу была отсечена постоянно существующая кредитная система — жизнеполагающая поддержка сельского хозяйства со стороны государства. Рухнуло всё сельскохозяйственное машиностроение.
Буквально в течение двух-трех лет наступил коллапс огромной страны, великой Державы. Люди не могли ничего понять.

С одной стороны они видели разваливающиеся предприятия, разрушающуюся экономику, дефицит всего ширпотреба. С другой стороны — безудержную демагогию так называемых демократов на бесконечных митингах.

Пошли какие-то ни с чем не сообразные новации, нововведения. Появилось несметное количество людей, которых никто ранее не знал, но которые представлялись знающими, куда вести страну и что в данный момент делать.
Ими были выбиты из колеи люди, привыкшие к бедной жизни, было бы неправдой утверждать, что в Советском Союзе люди жили богато, но в какой-то определенной стабильности.

Рождая ребенка, родители знали, что он получит место в детском саде, обязательное среднее образование, а если проявит усердие, то и высшее. Ему будет гарантирована работа по специальности.
Пусть была скромной зарплата, но надежной. Жизнь была предсказуемой.
Были очереди. Не хватало необходимых товаров. Многого не хватало. Люди завидовали западному образу жизни, слушая восторженные рассказы редких «счастливчиков», побывавших там.

Народу объясняли, что у нас огромная страна, много проблем, что мы еще не оправились от гигантской войны, но что мы находимся в неудержимом движении вперед, что пока еще строим и строим.

Вот построим еще одну гидростанцию, еще один завод, уложим еще один рельс на пути к «светлому завтра» — заживем хорошо.
Этой надеждой и жил почти каждый человек.
И вдруг всё это рушится.

Появляются, растут, как на дрожжах, плодятся всевозможные новые идеологические направления: и право-радикальные, и либерально-демократические...
И монархисты, и черносотенцы, и корниловцы, и какие-то совсем фантастическо-причудливые, как, например, партия «Любителей пива».

Палитра политических движений настолько широка, что люди вконец запутались, не знают, кому верить, кто чего хочет строить. Хотя все говорят: строим Рынок. Вместо светлого коммунистического завтра новые партийные воротилы разных окрасов (за исключением истинных коммунистов) на завтра обещают всех привести в Рынок.

А что такое рынок? Одни понимают под этим словом базар — в разном его смысловом значении. Другие, из числа наиболее думающей части общества, признают его как экономическую часть модели общества. И в то же время, что он не может быть духовной составляющей в системе нового государственного устройства. Если Обществу навязывается, как экономическая составляющая, Рынок, то что ему дается в идеологическом плане? Человек — существо думающее. Он хочет знать, каким будет общество при рыночной экономике: какие социальные институты останутся, какие — нет?
Будет ли социально защищен человек?

Останется ли бесплатным образование?
Здравоохранение?..

В таком вот бурлящем котле варилось варево, которое должно было стать (назваться) «Демократическим обществом».
Однако, как всегда велось в России, поначалу принялись всё ломать и рушить, а потом думать, что же из обломков можно построить? и как?..
Чувствовалась слабость правительства. Растерянность самих «прорабов перестройки».

Выявилось, что они совершенно не знали и не знают России. Того, что в ней никогда ничего не делалось постепенно, вполовину. Что, раскачав, трудно будет удержать ее в каких-то определенных рамках.

Россия — это страна «маятниковая», страна крайностей, противоположностей, максимализма... Это — или черное, или белое без полутонов, не говоря уже о многоцветий...

Такой двухцветной мне видится вся наша история — таковы истоки, вернее - черты нашего характера.

Во всяком случае, любой политический деятель, любая политическая группа, которые вознамерились проводить в России кардинальные изменения, должны знать свою страну, свой народ, его психологию. Поэтому рождение всевозможных идей, идеек, программ, к примеру, что за пятьсот дней мы построим процветающий капитализм в России однозначно пахнут махровым авантюризмом.

Народ интуитивно чувствовал, отходя от шока, что под ногами у государства и новоявленных его правителей, а отсюда и каждого жителя страны — тонкий, зыбистый лед.
И боязнь провалиться под этот лед очень сильно ударила по психике особенно мужского населения страны.

Женщины восприняли сокрушительную ломку привычных жизненных устоев с меньшей паникой, они оказались психически крепче (что даровано им природой).

Гораздо уязвимее оказались мужчины. Время первых колоссальных экономических и политических потрясений характеризуется почти полным их моральным падением: опустошенностью души, всплеском преступности, наркомании, пьянства, частыми суицидами...»
Такую вот несколько сумбурную и черную, но более-менее верную картину состояния нашего общества начала девяностых годов двадцатого столетия нарисовал свидетель и участник тех событий из высшего звена омской областной власти.