Золотые руки были и у Романа Закомолдина. Уже первые месяцы войны стали для него суровым испытанием.  Приходилось устанавливать прибывшие с запада станки эвакуированных заводов. Фронту нужны были оружие и боеприпасы. И Роман Емельянович сутками не выходил из цеха.
— Устанем, бывало, еле на ногах стоим,— вспоминает Г. И. Лапин,— посмотрим друг на друга, улыбнемся и за работу снова. А когда станок установлен, скажет Роман:
— Ну вот и смастерили. Давай еще.
Романа тогда всем цехом провожали добровольцев на фронт.
Он сказал немного:
— Мы идем на помощь своим товарищам. Наши отцы победили германцев, а сейчас пришла пора наша — побить фашистов. И мы это сделаем!
Роман вырос в большой и дружной семье: два брата, четыре сестры. Отец, инвалид гражданской войны, с ранних лет прививал детям любовь к труду. Его опорой был «старшой» — Роман. В числе первых Роман вступил в Кобяках в комсомол. Днем работал, а вечером разъезжал по хуторам, агитировал сельчан вступать в колхоз.

В 1933 году пришла пора служить в Красной Армии.  Романа направили в артиллерию. После службы вернулся старший сержант Закомолдин на Тамбовщину, в родные Кобяки. Но полюбившаяся в армии техника тянула на завод. Роман поехал в Таганрог, к родным, где работал на комбайновом заводе. 

Началась война, и вместе с заводом он прибыл в Новосибирск. Здесь стал одним из лучших мастеров, здесь вступил в партию.  Запевалы в труде, запевалы атак. Такими они прошли по жизни. Такими запомнились тем, кто знал их.  Николай Голенкин погиб там, где прошла его суровая комсомольская юность, где его отец, красногвардеец Иван Трофимович Голенкин, с оружием в руках устанавливал Советскую власть. Здесь Николай вступил в комсомол.  

В сентябре 1920 года комсомольская ячейка решала вопрос, кого послать на работу в Федоровский волостной исполком Рославльского уезда. Нужен был грамотный, исполнительный и волевой комсомолец, который при случае мог бы с винтовкой в руках встать в один ряд с коммунистами на защиту молодой Советской власти. 
«Николая Голенкина»,— решили комсомольцы.  Так Николай стал работником исполкома.  Отец умер рано, оставив на попечение Николая семью — мать, сестру Ларису, братьев Владимира и Александра.

В 1928 году, когда страна начала строить новые промышленные предприятия, Николай уехал в Бежицу. Там, на заводе, он вступил в партию и прошел путь от рабочего до пропагандиста заводского парткома. Старый кадровик, пенсионер В. И. Сологуб вспоминает:
— Голенкина хорошо помню. Вдумчивый и дисциплинированный парень. Первую комсомольскую ячейку в цехе организовал, потом агитатором был.  Началась война. Николая Ивановича назначили ответственным за эвакуацию завода.
Он отправлял станки, провожал товарищей с семьями в тыл, а сам осаждал военкомат — просился на фронт.

Но с последним эшелоном отправили в Сибирь и Николая Голенкина.
В Новосибирске он работал сначала во втором, а затем в девятом цехе «Сибсельмаша». Был бригадиром, помощником начальника цеха, парторгом цеха. Работал днем и ночью, чаще всего сутками.
Свой паек зачастую отдавал тем, кто выбивался из сил.
— Опять отдал почти всю пайку,— сокрушалась жена.— Посмотрел бы на себя: в чем душа держится.

Но Голенкин не смотрел на себя. Не привык смотреть.
Он думал о других.
— В июле 1943 года,— вспоминает Н. А. Полярин,—у нас на «Сибсельмаше» проходили партийные собрания.  Обсуждали вопрос о формировании коммунистического отряда для добровольческой дивизии. Потом оказалось, что записались все. Тогда стали решать: кого отпустить, кого оставить. Голенкин категорически отказался остаться.
На фронте он дрался отлично. Когда рядом был Николай, товарищи знали: фланг обеспечен. Так было и на Безымянной.
Каждый был уверен в каждом, II Николай Иванович верил товарищам. Со всеми уже повоевал, с некоторыми работал на «Сибсельмаше», а с Дмитрием Шлиховым прошел вместе немало дорог, крепко сдружился.  Коммунист Шляхов командиром производства стал после окончания института транспортного машиностроения.  Сын рабочего-железнодорожника, сам проработавший около десяти лет сначала ремонтным рабочим, потом слесарем железнодорожного депо, он в 1920 году пришел на рабочий факультет, затем — в институт.  

Кандидат технических наук Е. А. Ольшевский хорошо помнит, что этого широкоплечего, мускулистого студента в те годы видели на строительстве общежития и вагонотормозной лаборатории. Определить, где работал Дмитрий Шляхов, было не трудно — всегда там, где больше сделано.
Ольшевский помнит и дипломный проект Дмитрия.
Будущему инженеру было поручено спроектировать вагон.  Обычный, грузовой. Шляхов решил задание принципиально новым методом — с применением электросварки.  В то время электросварка в вагоностроении только внедрялась, и предложение дипломанта было новаторским.
...В первые месяцы войны ему пришлось заниматься перебазированием станков на Урал и в Сибирь, потом руководить их установкой.
— На «Сибсельмаше»,— говорит Герасим Ильич Лапин,— мы вместе с Романом Закомолдиным устанавливали станки эвакуированных заводов. Руководил работами Дмитрий Агеевич Шляхов. Делал он это без крика, без шума, а работа продвигалась быстро. И воевать пришлось вместе...