Традиционно прочные позиции в культурной жизни города занимала русская православная церковь. Согласно данным переписи населения 1897 г., большинство жителей Омска исповедовали православие - 88,5 %. Среди других конфессиональных групп городского населения преобладали мусульмане (3,6 %), иудеи (3,0 %), католики (2,7 %) и протестанты (1,7%). На все остальные вероисповедания (старообрядцы, сектанты и проч.) приходилось менее 0,5 % от населения города.

В начале XX в. Омск становится центром епархии. 16 января 1895 г. было утверждено мнение Государственного совета "Об учреждении Омского епархиального управления и об утверждении штатов оного".

В связи с этим в городе сооружается Успенский кафедральный собор по проекту архитектора Э.Ф: Вирриха, несколько активизируется церковное строительство. В эти годы были построены: Параскевиевская (Шкроевская) церковь (1901 г.), Серафимо-Алексеевская часовня (1907 г.), храм Омского епархиального братства во имя Божьей Матери "Утоли моя печали" (на упраздненном Бутырском кладбище, 1908 г.) и др. В 1909 г. завершается строительство Архиерейского дома и здания Духовной консистории.

В 1910 г. в Омске насчитывалось 12 православных и единоверческих храмов, 1 католический костел, 2 магометанские мечети, 2 еврейские синагоги и 1 протестантская кирха.

В конце XIX - начале XX вв. русская православная церковь формирует развернутую систему религиозно-информационной деятельности. С 1898 г. начинают издаваться по примеру других епархий "Омские епархиальные ведомости". Продолжает формироваться специализированная библиотечная сеть, которая в себя включала: храмовые библиотеки, народную библиотеку "Омского епархиального братства ревнителей православия" (основано в 1898 г.), библиотеки религиозных учебных заведений, епархиальную миссионерскую библиотеку.

Все 12 православных храмов располагали своими книжными собраниями. Наиболее крупные библиотеки имели храмы, где имелись приходы и действовали церковно-приходские школы. Например, список изданий, хранившихся в библиотеке Параскеевской церкви, включал 306 книг и 16 комплектов "Омских епархиальных ведомостей" за 1902-1917 гг., библиотека Крестовоздвиженской церкви имела 473 единицы хранения, включая периодические издания. Все 10 церковноприходских школ г. Омска (1909 г.) имели свои библиотеки.

В 1906 г. в Омске открывается женское епархиальное училище. В него принимались девочки в возрасте от 10 до 12 лет как из семей священнослужителей, так и светских. По окончании они получали либо свидетельство о среднем образовании (7 классов), или аттестат на звание домашних учительниц. В 1915 г. 36 из 55 окончивших курс обучения (или 65 % от общего числа) воспитанниц получило специальность домашних учительниц. Принимая во внимание, что Омск стал центром епархии, Святейший Синод в 1910 г. принял указ об открытии в Омске духовной семинарии. Но ввиду длительных проволочек она так и не была открыта.

Церковь, как и в предшествующие годы, продолжала играть заметную роль в нравственном и религиозном воспитании практически во всех типах учебных заведений. Религиозное воспитание в учебных заведениях, как правило, включало в себя обучение Закону Божию, ежедневные молитвы перед началом и окончанием уроков, обязательное участие в богослужениях по воскресным и праздничным дням. Многие учебные заведения Омска имели свои приходские церкви.

Представители православной церкви играли заметную роль и в организации светских официальных праздников, включая военные. Однако к концу XIX в. участие многих горожан в отправлении религиозных обрядов было формальным делом, т. к. религиозность значительных слоев городского населения заметно снизилась.

Культурная жизнь Омска начала XX в. имела и другую сторону. На протяжении нескольких десятилетий, в рамках советской историографической традиции, было принято рассматривать культурный процесс как направленный исключительно на накопление "положительных" и "прогрессивных" элементов в составе культуры города. В результате подобного подхода из научного анализа "выпадали" такие сложные явления городской культуры, как "маргинальные" составляющие и "вариации" социокультурного поведения различных слоев городского населения. К числу последних можно отнести городскую проституцию, изучение которой только недавно начато российскими учеными.

В конце XIX в. в Омске, по официальным данным, было зарегистрировано 6 публичных домов, в которых числилось 24 проститутки. Кроме того, в городе полицией было учтено 20 проституток, занимавшихся этим "ремеслом" на свой страх и риск (1889 г.). Бурный рост города в начале XX в. и наплыв огромного числа мигрантов способствовали процветанию этого "ремесла". В 1909 г., по данным полицейского учета, в Омске находилось 7 публичных домов с 70 проститутками.

Начавшаяся мировая война усилила миграционные потоки и превратила проституцию в "надежный" бизнес и неотъемлемую часть городской жизни. Численность проституток резко возросла. Данные полицейского учета свидетельствуют, что к 1916 г. численность женщин, занимавшихся проституцией, превышало 470 чел.

Но все эти данные носят весьма приблизительный характер, так как, кроме легальных "домов терпимости" и учтенных проституток, в городе имелось значительное число "подпольных" публичных домов (официально не зарегистрированных и не разрешенных властями).

Haпример, в 1909-1910 гг., помимо 12 официально зарегистрированных публичных домов, полиции удалось выявить 38 нелегальных. В результате деятельности местных органов власти и полиции к концу 1911 г. из этого числа 17 публичных домов было закрыто, а остальные зарегистрировались в полицейском управлении (за исключением 4).

Особенно славились публичными домами "Качагуры". В 1880-х годах на улице Госпитальной находилось несколько публичных домов. По воспоминаниям И. Шухова, эта улица жила своей особенной жизнью:

"Днем она была тихая, почти безлюдная. Только наблюдательный человек мог заметить некоторые особенности. На дверях подъездов домов были глазки - круглые отверстия для наблюдения за улицей, у крылец стояли два невысоких столба для фонарей. 
И лишь наступал поздний вечер - улица преображалась. Она ярче освещалась, чем даже Любинский проспект, и напоминала железнодорожный перрон. У каждого подъезда зажигались фонари, из окон сквозь щели ставень на улицу пробивались лучи света. К домам подъезжали извозчики, приходили люди. Внутри гремели разбитые пианино, пиликали гармошки и слышались пьяные голоса. Здесь находились публичные дома".

Наряду с "новой" урбанизированной культурой и элементами городского быта, в городской среде продолжали сохраняться и многие элементы традиционной культуры, уходящие своими корнями в глубину веков. Примером подобного явления являлись кулачные бои "стенка" на "стенку". 
Подобные "бои" регулярно случались и в Омске. Они вспыхивали, как правило, в праздничные дни: на святках и масленице, иногда в воскресные дни. Особенно знамениты в начале XX в. были кулачные бои, которое проводились на застывшей р. Оми между жителями Качагур и Лугашей, т. е. жителями левого лугового берега реки.

Обычно "бой" завязывали подростки, за ними вступали парни постарше, наблюдавшие за "полем боя" взрослые мужчины "не выдерживали" и в качестве подкрепления "шли в атаку". После побоищ были раненые, иногда даже убитые.

Один из самых жестоких "боев", по воспоминаниям старожилов, произошел в 1912 г. Даже конная и пешая полиция, вызванная на место поединка, оказалась не в состоянии прекратить это знаменитое "Ледовое побоище".

Такие "войнушки" (так называли иногда кулачные бои) имели место в большинстве, если не во всех, городах России: в первом университетском городе Сибири - Томске, небольшом волжском городе Хлыновске и даже в столичном Санкт-Петербурге. С древних времен эта игра была непременным элементом народных праздников и гуляний, в том числе городских.

В 1832 г. кулачные бои были официально запрещены во всей Российской империи, но и в последующие годы продолжали сохраняться в качестве одного из обязательных атрибутов традиционной городской культуры, несмотря на преследования со стороны полиции. Только в 1930-е гг. уже при советской власти эта городская традиция была загнана в "подполье" и постепенно сошла на нет.

Таким образом, Омск во второй половине XIX - начале XX вв. превращается в. один из крупнейших культурных центров Сибири. Однако не следует переоценивать реальные результаты этого процесса, даже несмотря на его достаточно высокие темпы, так как исходный уровень социокультурного потенциала городского населения был относительно невысоким, а темпы механического прироста численности городского населения весьма значительными.

Складывающаяся городская культура в начале XX в. подвергалась жесткому воздействию со стороны массовой миграции. С одной стороны, это приводит к известной демократизации отдельных элементов культуры, а с другой - к закреплению "двухполюсной" системы ее развития, когда устойчиво сохраняются относительно благополучный центр и весьма неприглядные окраины.