Кузнецов Александр Михайлович  родился 15 мая 1922 года. Член КПСС с 1943 года.
Во время Великой Отечественой войны был командиром стрелковой роты, мотопехотного взвода 53-й стрелковой дивизии, командиром взвода, начальником разведки отряда M 87 2-й партизанской бригады, командир взвода, роты, начальник штаба отряда 3-й партизанской бригады, 10-ой Ленинградской Краснознаменной партизанской бригады. Член КПСС с 1943 года.
Награжден орденом Отечественной войны I степени медалями «За отвагу», «Партизану Отечественной войны» I степени, «За оборону Ленинграда» и др.
А. М. Кузнецов много лет работал мастером на Омском заводе резино-технических изделий, комбинате хлебопродуктов. Умер в 1987 году.


Темной ночью отряд партизан перешел линию фронта. Без единого выстрела. Его провели опытные разведчики, знающие передний край немецкой обороны, проходивший по реке Ловать в Подгарском районе Псковской области. Партизаны расположились в густом лесу. Усталость свалила их с ног: последние восемь суток люди, делая короткие привалы, шли пешком. По лесам и болотам, полям и непроторенным тропкам.

Лейтенант Александр Кузнецов прислонился к толстой  сосне.  Он  не  чувствовал  ног.  Снял  вещмешок, наполненный гранатами, патронами, и положил его возле дерева. Уснул, едва голова коснулась вещмешка. Крепко прижал к себе автомат. Казалось, только что закрыл лаза,   как   тут   же   проснулся,   разбуженный   криком какой-то  птицы.   Вскочил.   Огляделся.   Уже   рассвело. Жаркое августовское солнце поднималось за лесом.

—    Как отдохнул, Саша?— спросил подошедший командир взвода разведки лейтенант Подоляк и, не ожидая ответа, сообщил:— Ухожу с ребятами. Приказано узнать, кто находится в ближайшем селе. Если не вернусь, напиши моим родителям...
—    Ты что? Мы пришли сюда бить врагов, а не умирать.
—    Да, конечно,— замотал головой Подоляк.

Они познакомились в Москве, когда формировался партизанский отряд № 87. Оба уже побывали в боях. Александр Кузнецов 14 января 1942 года в наступательном бою взял на себя командование 4-й стрелковой ротой 53-й стрелковой дивизии и своими действиями обеспечил вступление подразделения в город Медынь Калужской области. После боя его назначили командиром роты, присвоили звание младшего лейтенанта. Через десять дней он был тяжело ранен. После излечения в госпитале снова воевал и в марте 1942 года был ранен. Вылечили в Горьковском госпитале и направили в Москву, где ему предложили вступить в партизанский отряд. Согласился. После краткосрочной учебы Кузнецову присвоили звание лейтенант и назначили  командиром взвода. Подоляк стал начальником разведки отряда.

В селе Красные пруды разведчики обнаружили скопление живой силы и техники противника. Возвращаясь к своим, они столкнулись с фашистами. В короткой перестрелке Подоляк был тяжело ранен. В отряд он вернулся на руках товарищей. В госпиталь его отправили на самолете.

Ценные сведения разведчиков штаб 87-го отряда учел при разработке плана наступления. Рано утром партизаны завязали бой на окраине Красных прудов. Было уничтожено несколько десятков солдат противника. Но силы оказались неравными, и партизанам пришлось вернуться на свои позиции.

 

Вырытые в лесу землянки бойцы превратили в крепкий орешек, который не могли расколоть фашисты. Их много было на территории Ленинградского партизанского края, раскинувшегося на десять тысяч квадратных километров. Кроме 87-го отряда здесь находились еще несколько полков и отрядов. Все. они входили во 2-ю партизанскую бригаду, которой командовал Николай Васильев, а комиссаром был Сергей Орлов. Они не давали покоя гитлеровцам.

Фашистские части неоднократно предпринимали карательные экспедиции. Самолеты-разведчики долго кружились над лесами, деревнями и болотами, стараясь обнаружить партизан и местных жителей, которые помогали народным мстителям громить непрошенных гостей. Сотни бомб разрушили много домов в деревнях. Люди ушли в густые леса, где поселились в землянках или закопанных в землю бревенчатых домах. Все, кто мог держать в руках оружие (мужчины, подростки, женщины), пополнили партизанские отряды.

 

Скрываясь от превосходящих сил противника, 87-й отряд часто менял свое месторасположение. Фашистские самолеты на бреющем полете сопровождали их, посылая смертоносный огонь из пулеметов. Артиллерийско-минометный огонь разрушал боевые укрепления партизан. Вооруженные до зубов фашистские подразделения не раз пытались прочесать партизанские леса, но каждый раз отступали, неся большие потери.

Два месяца отряд упорно сражался. Деревня Папоротно несколько раз переходила из рук в руки. Немцы бросили в бой шесть танков. Наши бронебойщики из противотанковых ружей подбили три танка, остальные поспешно скрылись за лесом. Полетели снаряды. От вражеских осколков и пуль погибли бойцы Карташов, Ваганов и другие, всего более 10 человек. Многие бойцы были ранены. Взрывная волна отбросила Александра Кузнецова в сторону, осколки задели его ногу, распороли полевую сумку. В ушах зазвенело, голова заболела. Но командир взвода продолжал руководить боем. И отряд отбил атаку фашистов.

 

Однако гитлеровцы не успокоились: 10 сентября 1942 года им удалось расчленить отряд на несколько мелких групп. Штаб отряда оказался в окружении. И тогда офицеры провели экстренное совещание, на котором было принято решение: назначить командиром 87-го отряда командира роты старшего лейтенанта Должникова, а начальником разведки — Кузнецова. Было решено также: пробиваться в расположение штаба 3-го полка 2-й партизанской бригады. 13 сентября отряд достиг этой цели.

Командир 3-го полка Рачков внимательно посмотрел па Кузнецова, строго спросил:

—    Хромаешь?
—    Заживет,— ответил лейтенант.— Готов выполнить любое задание!
—    Тогда слушай,— Рачков подал секретный пакет.— Нот это надо доставить руководителю Павлову.
Кузнецов с двумя разведчиками отправился в далекий путь. Только на второй день к вечеру удалось найти Павлова.
—    Добро,— взяв пакет, сказал Павлов. — У нас переночуете, а утром видно будет...
Рано утром Павлов разбудил разведчиков.
—    Идем в третий полк,— распорядился Павлов.— С нами пойдут три... радиста.


Партизаны вернулись в штаб 3-го полка, и здесь узнали, что получен приказ штаба Ленинградского партизанского движения о переходе 87-го отряда в советский тыл для переформирования и отдыха.
13 октября 1942 года, когда стемнело, 87-й отряд переправился вброд через реку. Три «радиста» (это были опытные армейские разведчики) благополучно провели партизан через линию фронта.


Незаметно пролетел месяц. Для Кузнецова и его товарищей это были горячие дни. Они упорно изучали тактику борьбы в тылу противника. Кузнецова назначили командиром взвода 25-го отряда, которым командовал С. Д. Пенкин.

Дождливой ночью 15 ноября 25-й отряд форсировал Ловать и направился на северо-запад Псковской области, где действовала 3-я партизанская бригада, руководимая А. В. Германом. Этот длительный рейд в тылу врага закончился 21 января 1943 года. Он изобиловал многими трудностями: двигались только ночью, нередко вступали в бой с мелкими группами фашистов, быстро уходили от преследования врага. Не было горячей пищи, порою по несколько дне питались лишь клюквой из-под снега. Мерзли ночью и постоянно недосыпали. Одежда и обувь изорвались.

—    Привести себя в порядок!— распорядился Герман, обращаясь к бойцам 25-го отряда.— У нас пока есть кое-какое имущество. Поделимся. Чтобы все были, как эти молодцы!— он показал рукой на группу бойцов, которые были тепло одеты и обуты, держались бодро.

 

У 3-й бригады оказался богатый обоз с имуществом, боеприпасами и взрывчаткой. Комбриг и командный состав полков имели хороших лошадей с седлами. Разведчики были в маскировочных костюмах из парашютной ткани.

Новички быстро освоились в 3-й бригаде. Вскоре кое-кто начал лихо гарцевать на конях по деревенской улице. Командиром отряда был назначен Григорий Викторович Быков, бывший командир роты, а С. Д. Пенкин стал заместителем комбрига по разведке.
Бригада заняла крепкую оборону в деревне Дубицы. Отсюда партизаны уходили на боевые задания.

Диверсионная группа, где старшим был Александр Кузнецов, получила задание произвести крушение железнодорожного эшелона в Островском районе.
Стальной путь проходил возле села Локтево. Глухой ночью Кузнецов постучал в окно деревенского дома Ивана Захарова, который не раз помогал партизанам...
Не зажигая огня, хозяин открыл дверь.

 

—    Обогреетесь и дальше пойдете?— спросил он.
—    Да,— кивнул Кузнецов.— И ты с нами. Покажешь, где безопасней подойти к рельсам.

Захаров быстро оделся. Через свой огород он вывел партизан за деревню и до восхода солнца привел к железной дороге.

Когда толовые заряды были заложены под стыки рельсов, старик засобирался домой, но Кузнецов хлопнул его по плечу:
—    Лежи, батя!
—    В деревне меня хватятся.
—    Вместе уйдем, когда поезд подорвем.
—    Они редко ходят.
—    Дождемся.

Они лежали на холодном склоне небольшого пригорка, в невысоком кустарнике. Замерзли, пока дождались эшелона. Он показался со стороны Острова. В лучах восходящего солнца, набирая скорость, состав быстро приближался. Вот уже слышен перестук колес. Когда паровоз наехал на толовые мины, Кузнецов изо всей силы дернул шнур, который должен был выдернуть чеку взрывателя. Шнур из парашютных тросов врезался в руку. Еще рывок! Но взрыва не последовало. Кажется, паровоз уже миновал первый заряд. Кузнецов вскочил, сделал шаг, помогая всем телом дергать за шнур. И тут же упал. За спиной раздался оглушительный взрыв. Вздрогнула земля. Со свистом взлетели щебенка, гравий, обломки шпал, комья земли. Свалились под откос 14 вагонов с боеприпасами, паровоз сошел с рельсов и заглох, выпустив большое облако пара и дыма.
В лесу, примыкавшем к деревне, партизаны остановились, отдышались.

—    Спасибо, дядя Ваня,— поблагодарил Кузнецов старика.— Идите продолжать прерванный сон.
—    Не до сна теперь,— вздохнул Захаров.— Спрячусь до вечера. Если сейчас немцы заметят мое возвращение в дом, то обвинят меня в крушении эшелона.


Старик лесом подкрался к шоссе и шмыгнул под мостик, где просидел до темноты, а потом вернулся домой.

Партизаны благополучно добрались до отряда, и через два дня уже участвовали в разгроме фашистского гарнизона Скуратово. В ближнем бою Александр Кузнецов, стреляя в упор из автомата, уложил до десятка немецких солдат. Метко стреляли и бойцы его взвода. Они первыми продвинулись в глубь гарнизона, но пришлось залечь под градом автоматных пуль.


Пламя горящего дома освещало человека. Кузнецов прицелился, но не спешил нажимать на спусковой крючок: непонятно было, кто это — то ли раненый партизан, то ли немец с переполоха трясет башкой, соображая, как спасти свою шкуру. Кузнецов по кювету подполз поближе и выстрелил. Пуля просвистела над головой лежащего. Незнакомец дважды выстрелил из пистолета в Кузнецова, но не попал, и, вскочив, как ошпаренный, помчался за горящий дом.

— Фриц! — вырвалось у Кузнецова. Он побежал за немцем, стреляя на ходу. А тот, оборачиваясь, стрелял в преследователя. И все-таки пятая пуля Кузнецова попала в радиста.

Ни одному гитлеровцу не удалось уйти от возмездия. Гарнизон был полностью уничтожен.

Партизаны постоянно держали противника в напряжении и страхе, наносили ему ощутимые удары. И фашисты, стараясь успешно проводить карательные экспедиции шли на хитрость. Они всячески стремились проникнуть в ряды партизан, вызвать у местного населения ненависть к «лесным бандитам». Они создавали группы лжепартизан, которые терроризировали людей. Одна из таких групп получила задачу от гестапо: заслать своего агента в штаб 3-й бригады и ликвидировать комбрига А. В. Германа.


Лжепартизанам удалось захватить командира группы конной разведки Ивана Быстрова и двух его товарищей. Они зверски издевались над бойцами, изуродовали их до неузнаваемости.
Группа народных мстителей, возглавляемая Кузнецовым, напала на след лжепартизан, одетых в красноармейскую форму. Распевая советские песни, пятеро пьяных «бойцов» ворвались в деревню.

У старух и детей им удалось узнать, кто из жителей помогает «красным бандитам». А ночью вместе с немецкими солдатами они подожгли дома тех, кто заодно с партизанами, грабили, пытали и убивали невинных людей. А потом в округе распространился слух, что все эти злодеяния — дело рук партизан.

В хуторе Кузнецов обратил внимание на тех, кто назывался партизанами. Их было пятеро в красноармейской форме. Наших бойцов было тоже пятеро.

—    Зачем вы здесь?— поинтересовался Кузнецов.
—    В риге тол. За ним пришли,— ответил один из подозреваемых. Он постоянно дергался и озирался по сторонам.
Идем, проверим.

Кузнецов и лжепартизаны пошли к риге. Но когда они вошли в лес, незнакомцу удалось скрыться. В риге тола не оказалось.

Кузнецов прибежал в хутор, где, сидя на бревнах, возле дома ждали его четыре партизана.
—    А где остальные?— спросил Кузнецов.
—    Убежали. Догнать не удалось. Хозяйка дома сказала, что это лжепартизаны.
—    Упустили, черт!..— выругался Кузнецов. Досадно и обидно, что не схватили бандитов.

 

Но вскоре Кузнецов с группой бойцов снова напал на след лжепартизан. Их уже вместе с немцами было несколько десятков. Бандиты, оставляя убитых и фненых, побежали к реке Сороги. Но немногим удалось уйти от возмездия.

В августе 1943 года Александра Кузнецова назначили командиром роты. В это время гитлеровцы усилили свои карательные операции. Со всех сторон они наседали на 3-ю партизанскую бригаду. Обороняя деревню, 25-й отряд уничтожил не один десяток фашистских вояк. Но атаки противника не прекращались. Вражеское кольцо упорно сжималось, и тогда Кузнецов приказал бойцам:

—    Занять круговую оборону!

В ход пошли ручные гранаты. Фашисты, боясь рукопашной схватки, начали отступать. Их хорошо видел Кузнецов со своего наблюдательного пункта — густой ели. Из немецкого карабина он уложил несколько фашистов.

—    Сашка!— окликнул Кузнецова командир отряда Быков. У него была окровавлена кисть руки.— Я ранен. Оставайся за меня!— и ушел в глубь леса, чтобы там получить медпомощь.
Пули срезали несколько лап елки, и Кузнецов спрыгнул на землю. К нему подбежали связные отряда.

—    Держаться, ребята!— приказал Кузнецов.— Ни шагу назад!

 

Когда немцы прекратили наступление, командир роты получил приказ из штаба бригады о выводе отряда из деревни.
Две недели противник не принимал карательных действий. Он укреплял свои силы, устраивал засады. В одну из засад и попал 25-й отряд, которым начал командовать Ф. И. Заварин, опытный и мужественный офицер. Кузнецов был назначен начальником штаба этого отряда.

 

С боем партизаны вырвались из засады, отошли к ручью недалеко от деревни Житницы Новоржевского района. К ним верхом на лошади подъехал командир 3-й бригады Герман.

 

—    Чей отряд?— спросил он.— Почему не продвигаетесь?
—    Движение затормозилось из-за ручья,— пояснил Кузнецов.— Моста нет.
—    Давайте побыстрей продвигайтесь, товарищи,— распорядился Герман. К нему подскакал разведчик на копе и доложил:
—    Александр Викторович, в Житницах немцы!
—    Передай: атаковать немедленно!— приказал Герман и поскакал в голову колонны, где послышались автоматные выстрелы.

 

Вместе с бойцами Герман пошел в атаку. Из маузера он бил по врагам. Колонна прорвалась через деревню. В конце боя пуля угодила в голову Германа.
Посмертно А. В. Герману было присвоено звание Героя Советского Союза. 3-я партизанская бригада получила имя Германа.

Партизаны отомстили за своего командира. С боем 3-я бригада вырвалась из окружения. Только в сентябрьских боях она уничтожила две тысячи гитлеровцев и их прислужников.
Успешные бои продолжались и в октябре 1943 года. Немало побед одержал 15-й отряд, в котором командиром второй роты третьего полка был Александр Кузнецов. 18 октября рота захватила богатые трофеи: около 150 противопехотных и противотанковых мин, более 3500 штук винтовочных патронов, несколько ящиков с продовольствием,   плащпалатками  и  другими  вещами.

В ночь с 19 на 20 октября Кузнецов руководил ротой в бою на станции Кебь. Партизаны застали врасплох гитлеровских вояк. Уничтожив охрану немецкого эшелона с пушками, бронемашинами и боеприпасами, третий полк завязал бой у моста и складов. Командир полка К. Т. Богомолов раскочегарил паровоз и эшелон пошел навстречу другому составу, стоящему на окраине станции. Богомолов выскочил на ходу из будки паровоза. Два эшелона «поцеловались», часть вагонов полетела под откос. Несколько суток на этой станции не действовала стальная дорога. Около сотни гитлеровцев было истреблено, взорван железнодорожный мост, пущено под откос два паровоза, 42 вагона, 28 автомашин с техникой и боеприпасами.


На рассвете кончился бой. Партизаны покинули станцию Кебь, захватив с собой тела 16 погибших товарищей.

21 октября в Карамышевском районе бойцы второй роты взорвали четыре моста на шоссейных дорогах, уничтожили около четырех тысяч метров линии связи.
31 октября третий полк пошел в атаку на вражеский гарнизон Матуриха. В разгар боя Александр Кузнецов почувствовал резкий удар, упал  и потерял сознание.


—    Командир ранен! Ребята, Саша!..— Тревожно крикнула медсестра Тося Мамчур. Она распорола рукава гимнастерки раненого командира, перевязала бинтами его окровавленные руки.

Степа — ординарец-связной Кузнецова, 16-летний крепыш, помог командиру добраться до темного сарая, где на соломе лежали раненые партизаны.

—    Где Саша?— громко спросил вбежавший командир отряда Журавлев.— Яковлев! Кузнецов!
—    Я здесь, Георгий Матвеевич,— отозвался политрук роты Яковлев.
Крепко стиснув зубы от боли, Кузнецов не смог произнести ни звука.
—    Тут и Кузнецов,— добавил Яковлев.
—    Как же так, братцы?..— Задрожал голос Журавлева.— Эх вы, ребята...— Ему жаль было расставаться с отважными командирами.— Еще столько боев впереди...
—    Как там?— спросил Яковлев.
—    Капут гадам!.. Уходим.


Как правило, партизаны не задерживались в разгромленных ими гарнизонах: немцы вскоре начинали наносить сильные бомбовые удары на свои потерянные позиции, вести огонь из пушек и минометов, поджигали деревни.

Партизаны положили тяжело раненых на подводы и отвезли в Троицкую гору, где находился полевой госпиталь. Более четырех месяцев лечила Кузнецова партизанская медицина. Медленно срастались кости. После выздоровления Кузнецов попал в полк, который в составе 10-й Ленинградской Краснознаменной партизанской бригады громил отступающих немецких захватчиков на территории Стругокрасненского района.

 

—    Саша, я рад за тебя,— встретил его командир полка Журавлев.— Я сильно устал... Отдохнуть бы малость. Сходи в роту Разбегаева, посмотри, что там делается.
На оборонительной позиции, проходившей вдоль грунтовой дороги, возле дома лежали два бойца. Один из них стрелял из автомата, другой — из винтовки. Они били немцев, лежащих на широком поле. Их было не менее трех десятков.
—    Вы вдвоем столько ухлопали? — поинтересовался Кузнецов.
—    Нет, бой давно кончился,— сказал боец.— Среди трупов есть живые фрицы. Они притворились. Наступит ночь и убегут. Вот мы и бьем, коль не хотят в плен сдаваться.
Кузнецов тоже выстрелил из винтовки и стиснул зубы от боли в раненой руке. Он ушел в деревню, где встретил двух бойцов с котелками. Они искали воду.
Командир роты обедал в доме.
—    Что это ваши бойцы разгуливают?— Удивился Кузнецов.— Бросили боевые позиции.
—    Фрицы далеко,— Разбегаев отложил ложку.— А Советская Армия сегодня-завтра будет здесь.
—    Не надо терять бдительности.
—    Наведу порядок. Пусть фрицы только сунутся. Видел сколько их за селом? Били и будем бить.


А на завтра все полки 10-й партизанской бригады сдали свои позиции подошедшей стрелковой части Советской Армии. Было это 23 февраля 1944 года. 2420 партизан отправились в свой последний рейд, но уже по освобожденной от врага территории. В марте 10-я Ленинградская Краснознаменная партизанская бригада была расформирована. Отличившиеся в боях партизаны получили государственные награды. На груди старшего лейтенанта Кузнецова рядом с медалью «За отвагу» появились медали «Партизану Отечественной войны» I степени, «За оборону Ленинграда».

 

Раны еще болели, и Кузнецова отправили в Омский госпиталь. Врачи не разрешили ему вернуться на фронт.